В разгар дня мы заходим в сосняк и двигаемся по узкой тропе, стараясь попасть след в след. На вырубках и горельниках тропа начинает провалиться и мы по пояс уходим в сырой снег, вспоминая местного лешего и всех его подружек-кикимор… Но вскоре лес кончается и под высоким крутояром начинается заснеженный лед.
Просторы Чебоксарского водохранилища тоже ослепительны и наполнены движением. Падают пласты ледяной корки-наста, шуршит сырая снеговая каша под ногами, а ветра летят над островами и протоками, гоня перед собой обрывки тревожно-торопливых облаков. Чувствуется перемена погоды, а она всегда наполнена какой-то смутной тревогой. Наверное, потому что все меняется очень быстро и спокойной созерцательности уже не остается места.
Рано выйти на лед не удалось, но у нас впереди два дня. Успеем… Наш путь лежит к островам и протокам между ними. По первому льду и весной нередко по этим протокам идет крупная и средняя сорога-плотва, красноглазая и тяжелая. Дни ее хода всегда непредсказуемо коротки и места ловли меняются так же быстро, как и неустойчивые погоды и детали ландшафта.
Слышу позади тяжелое дыхание. Это Володя догоняет запряженный в пластиковые санки. Весь в поту и нараспашку, вплоть до рубахи.
– Смотри, продует.
– Какой там продует, жарит как в Самарканде!..
– Ну-ну…
Отстал и Сергей. Дорога и в самом деле не из легких по вязкой снеговой каше. Иногда встречаются участки твердой ледяной корки. Тогда нога пробивает ее, а затем уже погружается в ледяную хлябь, выбрызгивая ее по сторонам.
— Эй, Сусанин, далеко еще? – мучается водитель Серега, привыкший по льду сразу на место выезжать да тут же и лунки бурить, у колеса…
– Только вышли. День впереди, знай, шлепай чунями.
– И кто ее, рыбалку, придумал? – риторически вопрошает Сергей, выдергивая ноги из очередного сугроба. – Сидели бы сейчас у телика и рюмку чая пили с соленым огурцом. Понесло в выходной день…
– Ты бы не чай пил с огурцом, другое. Утром рассол бы цедил, и жена ворчала, – замечает Володя.
– А тут, глядишь, здоровья наберешься, жирок сбросишь.
– Сбросишь тут, копыта…
– Ладно, хоть не рога…
Так шутливо перебраниваясь, мы и вышли к островам.
День разгорелся не на шутку. О ночлеге рано было думать. Зимой же вторая половина дня всецело отдана именно этой части рыбалки. Надо наколоть, наломать дровишек, раскалить печку, протопить землянку. Иначе с мороза да потемну останется только плясать вокруг холодного жилья.
Мы только заглянули в нашу старую испытанную землянку, откопав в снегу вход и открыв дощатую дверь. Все в порядке: печка на месте, даже дрова с осени остались. Значит, тепло будет.
Уходим в широкую протоку, где иногда весной попадали на ход плотвы-сороги. По правде сказать, если искать настоящую сорогу тяжелее трехсот грамм и до килограмма, надо идти на Волгу, к Вороньему острову. По крайней мере, в близких к Волге протоках можно наткнуться на стаю крупной рыбы. В более ранние времена так и случалось. Весной килограммовая плотва не была особенной редкостью в тех местах и в те годы. И сейчас есть вероятность найти крепкую и тяжелую сорогу, но на поиски может уйти день. И не факт, что утром следующего дня стая будет на прежнем месте. К тому же у меня с собой жерлицы, на которые я делаю основную ставку. Поскольку половина дня уже прошла моя задача только наловить живцов, то есть мелких плотвичек. Друзья же просто не хотят ломать ноги по снежной каше еще километра три-четыре ради оставшихся часов светового дня.
Плотва заклевала весело и часто. Правда рыбки были не больше ладони, но для меня и они крупноваты. Перебираюсь ближе к берегу на песчаную косу, которую открыл для себя еще по открытой воде. Эта коса тянулась по кромке прибрежного роголистника и полосы кувшинок. Здесь заклевали окуньки и сорожки уже годные на живца.
Между тем мои друзья ходили по протоке и бурили все новые лунки. Видимо, сорога перемещалась по протоке.
– Как у вас? – кричу товарищам. Они показывают руками полный размах, как и подобает настоящим рыболовам. Понятно, мелочь теребит…
А я, наловив с десятка полтора сорожек, выставляю жерлицы. И протока не подвела. Обловил друзей. У них к вечеру было только по килограмму мелкой сорожки, а у меня кроме той же некрупной рыбы – ещё и две щуки, одна из которых тянула на три кило весом.
Александр Токарев
