Привольно на Большой Кокшаге у Красного яра. Хорошо здесь и весной, когда все расцветает, наполняется живительными соками и силой любви. И – летом, когда теплый воздух почти осязаем, до того он насыщен запахами луговых трав и цветов. И – осенью, когда усталые туманы ложатся на скошенные луга. И – зимой, когда застывает черный лес, и лишь ворона одинокого печальное «крун» нарушает безмолвие реки.
Но я люблю бывать здесь летом. В летний полдень все словно засыпает в душном мареве, но едва налетит легкий ветерок, как заговорят, охорашиваясь, зеленые дубравы, рябью покроется тихая речная заводь, заскрипит где-то дерево старческим фальцетом. И снова – лишь сонное жужжание пчел да вскипевшие пеной облака плывут нескончаемой вереницей. Дневной зной царит в сосновом бору. Хрустит под ногами высушенный добела мох, на буграх жжет подошвы песок, а у реки хорошо! Прохладой веет от тугих речных струй, окаймленных осокой и желтыми точками кувшинок. Река, как живительная артерия, наполнена свежестью и движением. А по берегам в ее духмяном медовом аромате млеют луга, глухо шумят дубовые рощи, где находят свой приют кабаны.
Однажды довелось мне баловаться здесь веселой ловлей сорожки на перловку. Было жарко, и крупной рыбы ждать не приходилось, хотя до нее, вроде бы, рукой подать: метрах в пяти от берега, на чистой песчаной отмели по кромке травы преспокойно стояли окуни, да что там окуни – окунищи-горбачи!.. До локтя был самый крупный из них! С брезгливо отвисшей губой, он чуть было не плевался, когда я подводил мормышку с червем или мальком, и очень невежливо показывал мне хвост.
Надежда оставалась на жерлицы. Пять штук выставил я с берега. Живцов в такую жару приходилось менять через каждые полчаса, и лишь к вечеру, когда на воду легли тени от деревьев, живцы ожили, заиграли по поверхности ямы, и тут же один из них был кем-то схвачен. Я даже не успел заметить, откуда вышел хищник. Леска с рогульки смоталась очень быстро. Короткий всплеск под берегом и… этим все кончилось. Живец на месте, царапин – следов зубастой пасти щуки – нет. И такая картина повторялась раз шесть за утро. Рано утром хватки рыбы возобновились, но не то, что поймать, а даже увидеть ее не пришлось – слишком быстро все происходило. Поскольку спиннинга у меня не было, пробовал ловить на специально оснащенную живцовую удочку, но хищник явно меня видел, так как спрятаться было негде. Рядом – ни куста, ни дерева.
По осторожным повадкам рыбы можно было предположить, что у жерлиц проказничает крупный язь или голавль. Я долго был в недоумении. И лишь один раз успел заметить серебристую молнию, метнувшуюся к жерлице, где на тройнике рыскала мелкая сорожка. Но хватки не последовало. А потом на другой стороне реки начался знаменитый «бой» жереха! Ловить жерлицами этого аристократа было пустой затеей, оставалось лишь любоваться его охотой.
Гораздо позднее, приходя сюда со спиннингом, мне удавалось брать за утро на маленькую белую блесенку одного-двух шересперов-жерехов – речных снобов. Но на спиннинг даже такие небогатые уловы случались не всегда. Нередко приходилось довольствоваться лишь наблюдением за противоположным берегом, где на выходе из ручья, время от времени, слышались удары хвоста жереха. Очевидно, там шла охота серебристого хищника за рыбками-мальками, обессилевшими после попыток подняться выше по ручью. Забросы серебристых узких колебалок и маленьких вертушек такого же цвета не давали результата. Только рано утром был пойман один жерешок в устье ручья, но едва взошло солнце, и жерех перестал обращать внимание на искусственные приманки. Он, словно насмехался надо мной, демонстративно устраивая целые представления в виде радужных снопов брызг воды и яростных ударов хвоста по быстрой воде реки.
И я не выдержал такого пренебрежения и снобизма гордой рыбы. Сев в лодку, переправился на другую сторону реки к ручью. Привязал донку с резиновым амортизатором к коряге, торчащей из песка по кромке воды. Снасть установил под углом к берегу, чтобы подлесок с крючками проходил наискосок по устью ручья, захватывая прибрежное мелководье и бровку на краю береговой ямы. Наловив пескарей на песчаной косе, наживил снасть и… в течение всего дня ловил на «резинку» то жерешков, то голавлей. Крючки с пескарями я проводил по самой поверхности реки, поднимая над водой и опуская. И это сработало…
Александр Токарев
