Новые обитатели заветного плеса. Закидушки для налима и щука.
Этим вечером я бреду тропинкой, которая то и дело ныряет в ложбину или овражек, наполненный водой. Тогда приходится чуть ли не переплывать через все эти колдобины. Был, конечно, более простой вариант: идти на проверенный плес по левому берегу, где крепкая и сухая дорога выводит почти к самому месту. А здесь путь состоит из едва заметной заросшей тропинки, залитой талой водой почти на всем протяжении. При этом приходится постоянно пригибаться под поваленными елками и перешагивать через упавшие стволы. Чапыжник да и только… Но я не ищу легких путей не из-за пристрастия к экстриму, а потому лишь, что день выходной и погожий. Оттого и слышно урчание движков по всему левому берегу. Рыбаки потянулись к воде. И скорее всего место будет занято.
Этот небольшой плесик с песчаным бережком знаком мне давно, почти с детства. Здесь редко можно встретить рыболова. Оттого и место дикое, без кострищ и свалок мусора, которые стали непременным атрибутом любого самого красивого места на реке. Кроме этого здесь всегда ловился довольно крупный налим, а в одну лунную ночь, когда мы были здесь с маленьким еще сыном Димкой, взял на плесе соменок килограмма на три. Димка клялся, что ночь проведет со мной у закидушек, но так и задремал в палатке и пропустил эпизод поимки сома, о чем потом жалел и горевал непритворно. С тех пор сомята здесь больше не попадались, а потом и совсем река обезрыбела. Как говорил один рыболов: до самого Маркитана река была безжизненна. А это самая глушь. И туда забирались нелюди.
Но недавно выяснилось, что ожила река после нашествия. А началось всё с того, что познакомился я заочно я рыбаками – читателями моей книги – на местном форуме, решили встретиться у воды и поближе познакомиться. Тем более книжку им свою подписал. Надо же с читателями увидеться…
Дело было поздней осенью, выбирать было не из чего. Ну, решили прокатиться до Большой Кокшаги, благо до нее всего-то 39 км. Так уж, без надежды на рыбалку. Но снасти взяли. Ночью был жаркий костер из смолевой нодьи и самое главное… вдруг начали бренчать колокольчики закидушек. Вышел налим. Пришла, вернулась из прошлого налимья ночная ловля. Видимо, после зимнего преднерестового хода остался здесь налим и, не тревожимый больше электроудочниками, осел здесь надежно и по-хозяйски. А со следующей весной и довольно крупная «бель» вернулась. Стали попадаться неплохие подлещики, лещи и крупные караси, никогда ранее здесь не водившиеся. Эти серебряные килограммовые гибриды поднялись с Волги и тоже здесь прижились. Раньше они мне попадались изредка даже в русле Волги, когда я ловил со своей «Оби-3» язей и лещей на «кольцовку». И вот снова встретились…
Такова предыстория… А сейчас я опять иду к заветному плесу
За поворотом, наконец, открылся он, мой старый знакомый желтый бережок. Изменилось место: покрылось по песчаному склону сплошным лопушником и мелким ивняком. Придется выдергивать с корнем кусты и лопухи, чистить площадки под леску закидушек, иначе будет зацепляться.
Сохранился даже каркас моего шалаша. Его я обтягивал полиэтиленовой пленкой, стелил под укрытие жерди и еловый лапник, а рядом разводил жаркий костер из дубовых бревен. На всю ночь хватало нодьи из трех мореных и почти железных стволов, приплывших сверху по большой воде.
Ну, вот я и дома. Спускаюсь к воде, режу взятых с собой ершей и плотвичек на дольки. Это будет наживка для крупного налима. Затем срезаю в ивняке крепкие прутья, раскладываю на песке леску закидушек. Скоро вечер, надо подготовиться засветло, чтобы в темноте не запутать снасти. К тому же надо отмерить леску по длине заброса. Крючки с наживкой, увлекаемые тяжелым грузилом, должны ложиться на дно не дальше границы ямы и песчаной косы. Забросишь ближе – только мелочь будет теребить червей, а дальше – оставишь снасти в корягах под обрывистым берегом. Сюда бьет струя течения и все плывущие деревья, кружась в водоворотах, оседают потом на дне, выставив острые сучья.
Времени до вечера ещё много. Поэтому забрасываю на мотыля удочку и ловлю в проводку, не надеясь на поклёвки. Осенью здесь не часто река радует клёвом. Но сейчас на мормышку с мотылём вдруг жадно заклевала плотва. Надёргав с десятка полтора сорожек, решаю насадить несколько из них на двойные крючки закидушек, рассчитанных на крупного налима. Едва насадил, как забренчал колокольчик одной из закидушек. Щука! Тоже, видимо, обитает теперь на этом плёсе. Так и ловил до темноты на живца. До налимьей рыбалки успел поймать две щуки.
