Открываешь ленту рыбацких новостей «В Контакте» и видишь, кому-то повезло, кому-то не очень. Мол, сидели вчера у Вороньего острова, двое ловили крупную плотву, остальные мешали, обуривая кругом. Кто-то за день только пятью ершами довольствовался. Вот такая она рыбалка, непостоянная.
Сегодня мы уже часа два шуршим бахилами по сырому снегу в поисках плотвы-сороги или другой рыбы. Но больше везёт пока на ершей. Эти ребята словно поджидают в каждой новой лунке. Только пробурил, опустил мормышку с мотылём ко дну, как тут же кивок начинает нервно трястись, что сразу гнёт его ко льду, словно взяла с налёта крупная рыбина. Но после подсечки и тоскливого вываживания явной мелочи на крючке мормышки обнаруживаешь склизкий комок колючек.
– Как дела, Сергей? – кричу товарищу по рыбалке, увлечённо таскающего из-под вмороженного в лёд топляка какую-то рыбу.
– Как сажа бела, – отвечает умник. – Ёрш замучил, и окунь с ладошку. Тут глубины два метра.
– А чего тогда сидишь?
– Жена заказала ершей и окуней на заливное к празднику. Крупняка бы ещё поймать.
Точно. Неплохо бы сопливых ершей на заливное. А заливное я делаю – ни один повар не сделает… Расхвастался, скажете. Есть немного. Но получается вкусно, пальцы отъешь. Старший сын с женой – страшные рыбоеды – подозреваю, специально ещё несколько дней после праздников в гости заходят, заливное поесть. Но уже поздно, долго не залёживается это блюдо, хоть из щуки и щучьей головы с окунями и ершами, хоть из судаков с бершами.
Теперь уже и я оглядываюсь по сторонам в поисках какого-нибудь дерева во льду или топляка. Этого добра здесь хватает. Когда работал корреспондентом, приезжал специально в гости к чиновникам и спрашивал, мол, вы говорите, лес убрали подчистую из ложа будущего водохранилища, а я сам рыбак и вижу, что стоят на Волге целые дубовые и берёзовые рощи вперемешку с клёнами и липняками. А чиновники только мигают правдиво глазами да в глаза и лгут. А я потом не раз ночевал на льду в тех рощах, чтобы не таскаться на ночлег за шесть километров по сырому глубокому снегу. И лишь спустя годы упал лес на дно да спилили его по уровню льда местные жители. Так и догнивают на дне шумящие когда-то на берегах Волги старинные дубы и белотелые берёзовые рощи. Но хватит о грустном…Вижу корягу, торчащую изо льда. Пойдёт. Пробуриваю пару лунок рядом с ней, опускаю в лунку не серебряную вольфрамовую мормышку с мотылём, а безмотылку. Если окунь будет брать, то проще и быстрее ловить безмотыльной снастью. Выбираю в расчёте на окуня чертика с коронкой. Точно, словно фикса, говоря языком нелитературным, блестит эта коронка на тёмном теле приманки. Зеркальцем ещё называют это золотистое вкрапление на мормышке-безмотылке.
Ого, оказывается, коряга – не коряга вовсе, а вершинка дерева, торчащая надо льдом. Глубина здесь метров пять-шесть, не как там, где я только что ловил ершей. Да и у Сергея всего два метра глубины. Выходит, ямку нашёл. Может быть, и окунёк покрупнее будет.
После того, как чертик с коронкой упал на дно, я постучал об него мормышкой. Это очень эффективный приём игры, иногда на все «100» срабатывающий в свежей лунке. Но пока – тишина… Отрываю мормышку от дна и начинаю подъём кверху с колебаниями и остановками-паузами. И тут же следует поклёвка! Но не похоже на окуня. Тяжесть слишком малоподвижная и упористая. Вскоре в лунке забелело и я, поддев рыбину ладонью, выплёскиваю её кверху, а там перехватываю за голову. Да это подлещик!.. Вот не ждал. Ладно, заливное подождёт. Подлещика бы половить. Но, может быть, случайный попался?.. Опускаю чертика вниз с плавными покачиваниями мормышки. Есть!.. Теперь взял на проводке ко дну. Это уже не случайность.
– Сергей! – машу рукой приятелю. – Давай сюда!
– А чего? – недоумевает тот.
– Увидишь…
Подошедший товарищ тоже переключился на безмотылки. Но у него здесь не сработали «кандалы» с цепочкой. Когда ему дал чертика с коронкой, у Сергея тоже заклевало. Особо крупной рыбы не было, но подлёщики попадались мерные, некоторые до полкило и больше. Когда солнце поднялось высоко, и в лунки ударил свет, то на безмотылки брать перестало. Мы поставили уже крашеные чертики, без золотистого вкрапления, и подлещики заклевали вновь.
